Минако невнимательно выслушала Мизуки и рассеянно посмотрела ей вслед. Угу, давай сражайся... насмешливо подумала Ми-тян, наблюдая за сражением Мизуки и одного из Учих. Пф... Сделал он её... Чисто на ударах, да... Минако недовольно отвернулась. Радости ей это не прибавило. Зато обрадовало другое - сюда прилетел Дейдара с Ритсу. С Ритсу?! А чего именно с ней, ммм? С ней! Она же... Ми-тян неодобрительно-удивленно посмотрела на парочку. В душе вспыхнула злоба по отношению к Ритсу. У него старческий склероз или мой папочка забыл, что натворила эта марионеточница?! Ладно, папочка, с тобой позже разберусь... Да, Минако относилась к отцу покровительственно, чувствуя себя гораздо серьезней и взрослее отца. Ну как ребенок, честное слово! именно так и думала дочь подрывника. Однако, её негодование прервало появление еще одной личности на поляне. А я ведь сегодня такияки готовить собиралась. Получите же конохских пирожков! Девчонка быстро вспорола пакет с мукой и троицу скрыла мука.
-Пф... Может зря я устройство сняла, ммм?...-морщась пробормотала Минако.-Нет... При гендзюцу я должна буду сопротивлятся!
Пользуясь прикрытием муки, Ми-тян быстро спрыгнула с дерева и пытаясь вспомнить где находится девчонка, тихо побежала по направлению к ней. Ксо... Ничего не видно! Сердито фыркнув, Минако откинула длинную челку, открывая левый глаз. Если что - против гендзюцу поможет, да.. Девушка оглянулась и попыталась определить, где находится противница. Ммм... Ага. Вот она! Минако быстро достала кунай и быстро скользнула за спину девчонке. Момент - и Минако приставила кунай к горлу незнакомки.
-Тихо, тихо... Движение и Ми-тян за себя не ручается, да...-голос Минако звучал почти ласково, но в нем чувствовалась некая угроза.
Одной рукой Ми-тян держала у горла противницы кунай, а второй быстро нырнула в мешочек с глиной и взяв небольшой количество, зажала её в руке. Мало ли... Противники они разные бывают, да. Глина за считанные секунды превратилась в камень. Так, это на перестраховку, если что. Ми-тян усмехнулась.

Отредактировано Minako (2009-02-10 19:34:34)

- Ксо! Ловкая, как ласка...  Ну точно, дочь Итачи!

Нет, в принципе, он и не ожидал, что урон будет значительным, тот показательный пожарчик, что он устроил, служил только одной цели - составить наконец портрет ее "чакроауры", чтоб потом можно было не разыскивать кузину по всему полю Шаринганом, а применить технику сканирования и реагировать непосредственно на движения чакры. это дало еще одно существенное преимущество - он уже не поддастся на ее клонов - идеально скопировать внешность возможно, чакроканалы же - свойство исключительно детей творца, клоны в этом плане весьма отличаются от оригинала. Кстати, именно в неумении их различать Учиха раньше проигрывали Хьюга...  а  теперь, с добавлением генов Карин, восполнили этот пробел. Конохская ветвь клана, во всяком случае. Впрочем, в данную конкретную минуту это мало чем могло помочь - настоящие они или нет, когда на тебя с катанами несутся две девушки, а сзади взрывается еще одна, времени задуматься остается как-то очень уж мало.

Ну что ж... И не такую боль приходилось терпеть. Ну все, кузина, может, я и умру, но тебя точно прихвачу с собой!

Выдохнуть, расслабиться... и закрыть глаза. Полагаться только на то шестое чувство, что направляло наследника крови Карин. Ну и на слух, обоняние и осязание, конечно. Слабость генджютсу Учиха в том, что все они предназначены для зрячего, против слепца Мангекьо бессилен. Райтаро развернулся, отклоняя, пропуская мимо себя клинки - все-таки без глаз было тяжело, тренировки мечника хоть и позволили избежать смертельного удара, но на левом боку и правом локте вспухли и обагрились кровью длинные полосы. И тут грянул взрыв... ладно, благодаря природной регенерации фатальных ожогов удалось избежать, но вот косоде превратилось в расползающиеся клочки дымящейся материи, а на лице, плечах, груди и животе расцвели алыми разводами и уже наливающимися пузырями многочисленные ожоги. Мда, сейчас Райтаро напоминал демона из Преисподней - вымазанный в саже, с всклокоченными волосами, весь в крови и ожогах. Вот только это не остановило юношу, с самого начала решившего не тратиться на защиту, а идти в прямую атаку. Как он чувствовал. его кузина решила сама подойти ближе - видно, надеялась наложить-таки свое доджютсу - и это вполне отвечало его желаниям.

- Танец полумесяца - прием, проходящий на границе нинджютсу и тайджютсу. Позволяет двигаться с громадной скоростью и оставаться невидимым, нанося разящий удар клинком. Ну, положим, Шаринган способен увидеть некую смутную тень там, где обычный глаз не различит ничего. Мангекьо Шаринган, а это Райтаро знал по опыту спаррингов с отцом, засечет само движение... но вот чтобы успеть уйти с линии атаки, просто видеть недостаточно. Какой смысл знать будущее, если оно приближается быстрее, чем ты успеваешь реагировать? Отец мог уклониться... потому что был хорошо знаком с этим приемом и к тому же был бойцом-контактником, отлично владеющим тайджютсу. Юная Учиха. по видимому, чисто физической подготовке уделяла  куда меньше внимания, иначе не попалась бы тогда так просто... а с другой стороны, зачем мастеру иллюзий тайджютсу? Так или иначе, она не успела, да и не могла успеть. Превозмогая боль, Райтаро завершил движения и услшал, как с глухим чавком клинок впился в незащищенную плоть.

Это живой оригинал, иначе от  удара бы уничтожилась... Судя по высоте, клинок пробил ей плечо, ключицу... ну, где-то там.

- Я не обольщаюсь, и вполне четко понимаю, что скорее всего сегодня погибну. Но знаешь... даже ради Мангекьо я не стал бы убивать того, кто мне доверился. А ты, раз имеешь его, смогла. Но скажи мне, зачем? Зачем вы напали на деревню? Твой отец пожертвовал всем, почти что расстался с собственной жизнью, чтобы дать мир Конохагакуре, а ты приходишь и пытаешься все разрушить? В чем смысл? Ты его настолько ненавидишь?

Конечно, она вряд ли стала бы разговаривать. Райтаро стоял с закрытыми глазами, потихоньку проворачивая меч в ране, и просто ждал, когда она опомнится - вряд ли без Шарингана он смог бы парировать полновесную атаку.

Ну вот и доигрался... но как же все-таки больно!

Кстати, Мизуки, а где среди твоих техник умение создавать материальных клонов? И взрывать их?

Дейдара несколько задумчиво уставился сквозь туман. Пальцы скользнули по волосам, затем осторожно прикоснулись к механическому устройству, висевшему на глазике подрывника. Несколько плавных и легких нажатий на еле заметные кнопочки и вид камеры сменился. Теперь сканер хитроумного прибора улавливал лишь тепло человеческого тела, совершенно не обращая внимания на остальные эффекты. Сначала все выглядело довольно размыто, но пара нажатий свела резкость к максимуму. В тумане стали появляться силуэты. Сначала Тсукури показалось, что одно довольно большое пятно стоит и ничего не предпринимает, затем он с удивлением различил силуэты двух девушек. Приглядевшись еще лучше, он понял, что враг захвачен.
"Странно...как то слишком просто...скорее всего это клон...хотя..кто знает...нынче Коноха уже не та, что раньше..."
Блондин недовольно хмыкнул, вспоминая прежних шиноби Скрытого Листа. Ту куноичи с розовыми волосами, которая уничтожила Сасори-данну, и того странного вечно орущего пацаненка. Имена их давно стерлись из памяти парня, ему ни к чему было это знание, да и тех ребят он больше не видел. Прийдя к мысли, что коноховцы мельчают, Дейдара довольно улыбнулся и словно кот развалился на птице, подставляя спину жаркому солнцу. Плащ был придусмотрительно снят и висел теперь на хвосте птицы. Сам же подрывник, зажмурив один глаз, наблюдал за сражением только с помощью камеры.
Внезапно внимание Тсукури привлекли дерущиеся недалеко отсюда люди. Парочка Учих, скачущая и резво прыгающая по полю боя. Блондин улыбнулся шире.
"То же мне...нашли время...и место подходящее...победителя все равно прирежет Коноха..."
Птица слегка развернулась, так что парню даже не пришлось поворачивать голову. Хотя боем это было назвать трудно. Сейчас они замерли друг против друга, один в ужасных ожогах, другая с клинком в животе. Камера резко приблизила Учих. От взгляда Дейдары не укрылось, то что рана была легкая, и хотя клинок почти прошел девушку насквозь, каких либо значительных повреждений, кроме моральной травмы, она не получила.
"Это становиться интересно...даже очень...интересно, кто из них быстрее закончит драться...и из-за чего вообще вспыхнул конфликт.."
Тсукури зевнул и продолжил наблюдение. Солнце приятно грело спинку.

Минако оказалась в плену у девушки. Хех... Поменялись местами, да... Ми-тян скосила глаза на противницу.
-"Пожалуйста, сдавайся"?-Ми-тян усмехнулась-Как вежливо, хмм...
Какие все вежливые пошли, ммм... Чувствую себя последней грубиянкой! Какая же Ми-тян нехорошая, сама ужасаюсь. Минако перевела взгляд на камень, до сих пор находившийся в её руке. Ну вот он, крайний случай!
-Хмм... Сдаваться не буду в любом случае, да. Уж лучше в бою погибну, чем так.-по губам Минако скользнула легкая ухмылка.
Жизнь прекрасна и ценна, но не лучше прервать её одним коротким бумом?! Девушка быстро сосредоточила чакру на камне в руке. Будет больно, да... Ми-тян поморщилась. Ладно, потом как-нибудь залечу раны. Минако уронила камень под ноги и мгновенно взорвала его. Да, опять же взрыв небольшой, как и в первый раз, но действенный. Ствол дерева должен был подорваться у корней, а следовательно противницу должно было тоже задеть. Сама Минако тоже получает нехилый урон по ногам, но камень уже был взорван и изменить уже ничего не получится.

Яркая искра блаженства промелькнула в глазах  Учихи когда она увидела тот взрыв, который причинил родному кузены много боли. Губы невольно легко улыбнулись. Вах... Сработала таки. Хотя я думала урон будет больше, но нет -он еще в сознании.-про себя буркнула Учиха. Отпор конечно же ожидался со стороны её кузена, причём почти любой, но всё же не этот... Господи, знал бы кто как эта особа ненавидела  нинджютсу. Пожалуй единственное что она смогла увидеть от Мангекью, так это сам удар и то, что этот удар был на границе нинджютсу и тайджютсу. Учиха не совсем сообразила что увернуться невозможно в данном случаи, так что не особо паниковала. Однако не успев таки увернуться от удара, Учиха была поражена до глубины души. Она почти никогда не получала ран во время боя, а сейчас... Сейчас её тело пронзила боль, причём надо сказать очень даже сильная. Конечно не смертельная, но помучиться от этой раны можно еще как. Но показывать ту боль Учиха просто не могла, то было ниже её достоинства. И единственное что она себе позволила, так это сорваться лёгкому, чуть слышному звуку, на подобии "стона" с её губ, не более. Гневный взгляд был брошен на противника, ноги слегка подкосились, ибо оставаться в таком положении было мягко говоря неудобно. Уже почти рухнув на траву, Учиха была так сказать в "полусогнутом" положении. Этот удар заставил гнев вспыхнуть внутри девушки, хотя этого она не особо показывала, но всё же понять это можно было. Он первый кто ранил меня довольно сильно...-про себя пробормотала Мизуки. Эта мысль вызвала полную ненависть к своему кузену, которая не давала её душе покоя. Затем еще эти слова... Хе... Она давно так не злилась. Однако когда глаза стали не такими мутными, а боль не столь резкой, Учиха всё же соизволила ответить.
-Не стал бы? Хе... Тогда могу тебя заверить... ты слаб-подняв голову и взглянув на кузена, произнесла она.-Да я смогла... И не вижу в этом ничего плохого-усмехнулась девушка.-Конечно видеть муки друга в первый раз не особо приятно, но затем это становится обычным, и даже приятным делом-нагло улыбаясь говорила Учиха. Эти слова конечно же могли поразить почти любого человека, однако Учиха это считала "само собой полагается". Затем тема уже затронулась её отца. Учиха невольно вздрогнула, эмоции медленно начали выплёскиваться наружу.
-Зачем? Даже когда твой отец узнал всё правду о моём отце, то соизволил это не распостронять по Конохе, и предав брата вновь вернулся сюда. А Коноха всё живёт под впечатлением, что отец преступник и что он убил весь клан. И лишь вы обладаете правдой, Коноха же просто кладбище надежд, не более-с каждым словом тон девушки повышался. Как то не странно... Сама Учиха медленно показывала свой гнев. Наконец гнев начал переходить в действия. Ранее это была лишь игра, теперь же Учихе это представлялось боем.  Наконец на лице вновь воцарилась улыбка, глаза ядовито блеснули. Сдерживая боль, одна её рука быстро упала на пояс, откуда вскоре был извлечён сюрекены. Быстро "бросив" сюрекен в руку парня, она могла выбить катану, ну или как минимум ослабить хваку. Воспользовавшись этим, она быстро отпрянула назад. Учитывая что оружие вышло из её тело, то душа вновь взывала от боли, но вновь с губ сорвался лишь тихий и мучительный стон. Раньше Учиха еще думала наводить ли гендзюцу, ведь то было лишь развлечение, теперь такого вопроса даже не стояло. Рядом с ней появилось еще два клона, ей сейчас не нужно было что бы парень не знал где оригинал, её интересовала другое. Быстро выхватив сюрекены каждый из клонов пустил их в Райтаро. Интересно суммет ли он увернуться, несмотря, а лишь полагаясь на шаринган, да и то не Маенекью-усмехнулась Учиха. Окончательно отметнув плащ акацук в сторону, дабы не мешался в ногах, Учиха ядовито улыбнулась. Как в темноте глаза "горели" красным, и в них не было сомненье, а лишь один азарт. Эта улыбка, эти глаза...  Много кого могли заворожить. Тем временем клоны уже достали клоны и быстро ринулись к врагу, сама же Учиха наоборот отпрянула назад -в заросли. Окончательно убедившись что Райтаро сейчас занят тем, что бы увернуться от сюрекенов, да и от катан, которых кстати было по две у каждого клона, он сейчас не в состоянии уследить с полу закрытыми глазами, за самим оригиналом. Если будет следить- умрёт. Учиха блажено усмехнулась, затем быстро направилась к нему со спины. Оказавшись в притык к его спине и ухмыльнулась. Он должен был открыть глаза...иначе умрёт-с этими мыслями она незамедлясь оказалась впереди его, клоны с котанами моментально остановились, Учиха же моментально взглянула в глаза соперника, а в глазах Учихи уже уютно блестел Мангекью уже другой степени, уносящий в иной мир, где тот должен был увидеть все свои страхи, а душевная боль бы была настолько сильна, что перерастала в физическую

Все-таки Райтаро не был самоубийцей. И когда почувствовал, что девушка сдвинулась и начала активные действия, уже против своей воли открыл глаза… что ж, это помогло ему увернуться от сюрикенов и, в развороте выхватив одной рукой вакидзаши, а другой по прежнему сжимая катану, блокировать направленные в него лезвия. Был только один очень неприятный момент… его глаза были широко открыто, а, повернувшись вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов, он нос к носу столкнулся с подкравшейся сзади Мизуки… и конечно, чисто инстинктивно тут же поймал ее взгляд.
Приехали… Привет, Райтаро, познакомься с миром Цукиеми – так это теперь называется, да?
Цукиеми – реальность, создаваемая носителем Мангекьо Шарингана, реальность, в которой привычные законы физики отказывают, реальность, где самомалейшая иллюзия покажется попавшему в тенета этой техники неумолимой правдой… ужасной правдой. Человек с обычным Шаринганом, при условии, конечно, что он – потомок клана Учиха, а не получил доджютсу, к примеру, как трансплантат, способен сломать иллюзию… в теории. На практике для этого нужно обладать волей настолько непреклонной и уверенностью столь непоколебимой, что подобное становится практически нереальным. Был один такой человек, Учиха Саске… но его питала безграничная, не  знающая сомнений ненависть, столь сильная, что сами эманации ее пугали врагов. Райтаро при всем желании не мог выдать чувства столь насыщенного… и как результат, максимум, на что его хватило – на осознание того, что происходящее вокруг – лишь иллюзия, созданная его двоюродной сестрой, но оттого не менее реалистичная и страшная. В оцепенении он смотрел на рскинувшийся вокруг пейзаж – вроде те же ворота, улицы знакомой с детства Конохагакуры… но странно искореженные, искаженные – порушенные дому, сожженные здания, дымящиеся развалины. И люди – да какие там люди, разлагающиеся, но еще движущиеся полутрупы, ползущие по направлению к нему с проклятиями на устах. Райтаро нервно сглотнул, отбиваясь от одного, подползшего слишком близко, и с каким-то сюрреалистичным ужасом смотрел, как расплываются  слизью кожа и мышцы обхватившей его за лодыжку руки, как разваливается скелет. Вздохнув прерывисто, он вспомнил, что все это происходит в его собственном мозгу, и главное тут – добраться до некоего «узла памяти», воспоминания, отраженного в очередном кошмаре, убив который, можно разрушить иллюзию – к сожалению, об этом знали и создатели Цукиеми, а потому кузина наверняка сделала путь к этому «узлу памяти» наиболее неприятным. Прерывисто вздохнув, юноша побежал по улице, поминутно отмахиваясь от атакующих, на глазах расползающихся на куски окровавленного мяса жителей – и с ужасом отметил, как попавшая на кожу слизь начинает разъедать ткани, превращая его самого в такой же гниющий заживо труп. Еще раз оглядевшись, Райтаро обнаружил, что пейзаж сменился – теперь он поднимался на что-то вроде холма, на вершине которого кто-то сидел. Мда, кузина, видать, действительно была садисткой. Или ее задели его слова о том, что нельзя поднимать руку на близких. Шипя сквозь зубы от всенарастающей боли, Райтаро поднимался по холму, пока путь ему не преградили двое – нечто, больше напоминающее слизеобразный комок плоти, но по всей видимости бывшее когда-то женщиной, и сохранивший еще человеческий вид мужчина… с пустыми, истекающими кровью глазницами, в глубине которых копошилось что-то совсем уж мерзостное. С непередаваемым ужасом Райтаро узнал в этих двоих отца и мать - то, какими они стали бы, поглоти их целиком сила кекке генкай, текущая в их крови.
Это иллюзия, иллюзия, только иллюзия… этого ничего не происходит, они никогда не дошли бы до такого, никогда! И… это только избавило бы их от мучений…
Милосердие шиноби порой весьма своеобразно, и создавая огненный шар, скрывший два корчащихся в пламени силуэта, Райтаро понимал, что даже в реальности поступил бы так же – но все же вся бесчеловечность убийства собственных родителей обрушилась на него, придавливая к земле тысячетонной плитой, заставляя мозги кипеть. Вне себя от боли, он все равно продолжал путь наверх – туда, где поджидал его палач. И увидел на вершине… молодого парня лет семнадцати, до безумия похожего на него самого.
- Нии-сан…
– Ага, нии-сан, ойроме но отоо-то. Гадаешь, откуда я здесь взялся? Все очень просто – из мира Цукиеми невозможно выбраться, не обладая Мангекьо Шаринганом. А так уж получилось, что для его получения надо убить лучшего друга. Идеально, если это по совместительству родной брат – тогда еще и проблем со зрением никаких не возникнет. Знаешь, я ведь довольно давно здесь сижу, поджидая тебя… Давно хочу Вечный Мангекьо! Да и ты хочешь того же самого – ну давай, убей меня, избавься от вечного проклятия нашего клана, получи свободу! – в глазах Хиде промелькнула сумасшедшая тень, на губах гуляла глумливая улыбка. Сколько себя помнил Райтаро, брат никогда так себя не вел. Да что он думает, это вообще не брат, порождение изощренного разума кузины! И, судя по всему, и есть «узел» этой иллюзии. Разруби узел – избавишь себя от мучений, от подошедшего к костям уже разложения – Райтаро видел, как оплывает слизью его кожа и мышцы, как кислота потихоньку превращает его в изуродованный скелет. Разруби узел – и все исчезнет. Не будет больше выматывающего кошмара, боли, горечи… вот только для этого надо убить родного брата.
- Слушай ты, Мизуки или как там тебя! Я не сдамся, слышишь! Ты можешь пытать меня сколько угодно, можешь сгноить заживо – но я этого не сделаю. Даже иллюзорного – я его не убью! И делай что хочешь – я тебе не поддамся! – ему показалось, или генджютсу начало поддаваться?

…У меня нет выхода. Если хочу жить, должен это сделать. Ками-сама, я же знаю, что это иллюзия, всего лишь иллюзия, я ведь не собираюсь действительно убивать брата – но поддавшись один раз, очень легко совершить то же самое и второй, и третий, и десятый… пока иллюзия не превратиться в реальность.

Райтарот глухо застонал, боль заставляла корчиться, в глазах мутнело. В конце концов, и  впрямь, что он такого делает, если убьет никчемную куклу, управляемую Мизуки? Хидэ от этого не холодно, не жарко, он и понятия не имеет, что видит брат в этом страшном видении… или что предпримет.

Есть только одна загвоздка… даже если я выполню то, что она хочет, где гарантия, что она меня отпустит? Скорее, просто выдумает новую пытку, и не факт, что это не станет совсем невыносимо… Ксо, мысли уже начинают путаться, до чего же мощное генджютсу!

Райтаро еще раз беспомощно огляделся – копия брата уже надвигалась на него с занесенной катаной, казалось, еще немного – и он действительно выцарапает Райтаро глаза… Мда, действительно, вечное проклятие их рода – Учиха убивали своих лучших друзей, чтобы полчить Мангекьо, и своих братьев, чтобы сделать его вечным – Райтаро не знал, что сейчас мысленно почти дословно процитировал своего небезызвестного дядюшку. Но должно же было найтись что-то, способное разорвать этот порочный круг, что-то, что могло бы спасти от проклятия!

Когда-то отцу предложили забрать глаза брата… как тогда все думали, мертвого уже брата, и обрести Вечный Мангекьо Шаринган. Он отказался. Почему? Что же он знал такого, что помогло не поддастся? Как он мог с простым шаринганом сломать иллюзию Цукиеми?

Разгадка была где-то близко. Казалось, пойми, что двигало отцом тогда – и сможешь разодрать мир Бога луны в клочья. Почему же он отказался? Что дало силы сначала одолеть страшнейшие из техник – а потом отказаться от величайшего дара? Ненависть… нет, не то. То есть да, конечно, ненависть, но совершенно особая, сплавленная из горечи, обреченности, и отчаянной, на самой грани доступных рассудку чувств любви. Преданной и обманутой любви наивного семиетнего ребенка.Райтаро, конечно, не сель лет, да и девушку он, положим, еще не любил, даже как сестру… но уже ненавидел. Интересно, а можно ли волевым усилием пробудить в душе тот же коктейль? Погрузившись в глубины души, Райтаро тщательно попытался припомнить, что же он вообще знал о Мизуки. На ум почему-то приходили больше стройные ножки да бешеное, но удивительно красивое в гневе лицо, нежели что-то насчет семейной истории или боевых качеств. Внезапно в памяти всплыла страница из «книги Бинго» - он как-то просматривал списки преступников и невольно запомнил информацию о кузинах. Там много было понаписано, но в числе прочего – что девушка практически не видит правым глазом, да и с левым большие проблемы. Душу кольнула жалость… и практически сразу он вспомнил, как удивился, и, пожалуй, даже обрадовался, узнав, что у него, оказывается, есть еще родственники помимо коноховских. Пусть и враждебные деревни – но все равно родная кровь.

Так, надо сконцентрироваться на этих чувствах… пожалуй, даже хорошо, что так больно, от этого все ощущается только острее… Вот оно, состояние эквилибриума!

Райтаро со свистом втянул в себя воздух. Кажется, этот аутотренинг помогал – в голове несколько прояснилось, спал тот давящий ужас, происходящее теперь, хоть и было по-прежнему очень реалистичным, все же не давило так на нервы. Медленно, очень медленно поднимая катану и для вида направляя ее в сторону брата, Райтаро изо всех сил сконцентрировался на этом бешеном коктейле злости на его мучительницу и иррациональной, непонятной даже ему самому симпатии  к ней же.

Я сам вырву свою свободу!

С этими словами он резко развернулся и вогнал катану в живот стоящей позади него девушки – пусть это и иллюзия, но все равно ведь приятно! Авось и концентрацию нарушит… ну или хотя бы собьет с нее спесь.

Узумаки быстрым шагом направлялась к выходу из деревни.
"Меня это бесит! Где сестра шатается! Её даже в Ичираку нет!"
Мион надула губы и, уставившись в землю, продолжила свою бесцельную прогулку по окрестностям деревни. Сейчас она думала совершенно о другом, нежели о сестре. Сегодня должен был вернуться Хидэ Учиха. Поэтому-то Мион и встала сегодня пораньше. Она успела потренироваться и поскорее отправиться гулять, в надежде встретить друга детства. Ми-чан вспоминала все те события, что были проведены вместе с Хидэ-куном. Да, можно предположить, что он нравился юной Узумаки, но парень отсутствовал очень долго, так что многое могло случиться, но Мион по прежнему верила, что их дружба не исчезнет. Вдруг впереди послышался шум, Мион прищурилась и... Чуть на заорала.
"Наших бьют! Стоп... Это же Акацкуки! Мамочки, надо кого-нибудь позвать, нет! Слишком долго, надо самой..."
Мион быстро юркнула в кусты и затаившись там, стала пробираться ближе. Она остановилась и стала рассматривать лица тех, кто сражался.
"Изаёй... Нэ? Райтаро? Учиха Райтаро? Быть того не может! Но если он тут, то и Хидэ наверняка должен быть где-то здесь..."
Ми-чан осмотрелась по сторонам и стала пробираться вглубь леса, пока... Не наткнулась на парня, который сидел на ветке к куноичи спиной. Без сомнений - это был Хидэ. Мда, конечно он её заметил, ну, Мион так думала. Девушка ухмыльнулась и надела некотэ на правую руку и тихо кашлянула.
- Конничива, Хидэ-кун...
Произнесла Мион, пристально наблюдая за парнем.

(P.S. Надеюсь, что я тут в тему ^___^")

Так, это конец, я ведь ее только разозлил… Что за?

Райтаро с явным недоумением смотрел на внезапно изменившийся пейзаж. Казалось, только что он находился в центре тошнотворного кошмара, порожденного миром Бога Луны, и вот теперь действие снова переместилось в настоящее, на ту самую уже преизрядно разгромленную поляну. Что это? Новый виток илююзии… однако, приглядевшись внимательнее, можно было понять, что никакого подвоха нет – действие Цукиеми закончилось.

Какого … ? Это генджютсу невозможно сломать так просто, у меня бы не хватило сил… или она сама не захотела продолжать? А кстати, почему?

Райтаро со все возрастающим недоумением смотрел на девушку… скорчившуюся сейчас от боли девушку. Ее глаз кровоточил, и Райтаро с каким-то непонятным трепетом проследил, как стекает по белоснежной щеке тонкая багряная струйка. Наверное, она уже довольно долго пользовалась Мангекьо, раз от его применения начиналось кровотечения. Конечно, сейчас, когда она еще не успела опомниться, было самое время атаковать, тем более, что вряд ли сейчас Мизуки смогла бы применить свои доджютсу… но ей было больно. Действительно больно. И она была поразительно красива в этой трагичной изламывающей хрупкости. А потому, вместо того, чтобы одним взмахом катаны покончить с этим, Райтаро протянул руку и осторожно провел рукой по скуле девушки, стирая кровавую дорожку и невольно отмечая гладкость и нежность алебастровой кожи.

- Почему ты разорвала иллюзию? Я бы не смог выбраться из нее самостоятельно…

Почему я не могу просто взять и убить тебя?

Минако наблюдала за своей противницей. Ксо... По ходу, у неё стихия ветра, да.. Ми-тян нахмурилась. Хмм... Нет, долго сражаться не смогу... Ранения все-таки... Видя, что противница на полной скорости направляется к ней, Минако не смогла придумать ничего лучше, как резко упасть и откатиться в сторону. Перебегать ей не позволили бы ранения, а так безопаснее.
-Ксоо...-тихо протянула Минако, закусив губу.-Больно...
Ми-тян встала настолько быстро, насколько смогла, но теперь стоять было сложнее и девушка едва стояла прямо. Хотелось упасть. Не сдамся... Меня что, зря считают опасной преступницей, ммм?! Сия мысль немного приободрила Минако. Неизвестно зачем и почему девушка отказывалась сдаваться. Самолюбие, может?...
-Интересно, как там Ньеко?...-негромко произнесла Минако.
Надеюсь, в порядке... Все-таки я немного беспокоюсь за него, что ни говори. Ми-тян привычно сжала пальцы и глина стала камнем. Однако, усталость хозяйки отразилась на камне - размер был уже меньше, Минако берегла чакру. Мда... Надо будет скорее все это закончить. Что-то надо придумать, но что?... Девушка торопливо размышляла, перебирая варианты. Времени было в обрез, а решение нужно было найти срочно. Внезапно Ми-тян чуть улыбнулась. Вообще эта мимика сложно далась Минако - ноги болели, стоять и не падать было мукой, но все-таки девушка где-то находила силы улыбаться. Ладно... Ждем хода от противницы, а там уже... Минако подняла голову.
-Не надумала сдаваться?-насмешливый взгляд голубых глаз был направлен прямо на соперницу.

Это было странно. Более чем странно. Нет, в принципе, это вполне нормально для семнадцатилетнего парня – заглядываться на девушек, и Райтаро никогда не пытался даже отрицать этого свойства человеческой физиологии – да что там, за время путешествий у него было несколько подружек… но вот того, чтоб остановиться на грани убийства своего недавнего врага только потому, что это красивая девушка – таких самоубийственных тенденций он пока не проявлял. Райтаро никогда не верил в так называемую «любовь с первого взгляда»… ну, или скорее с «первой схватки» - но то, что творилось сейчас, иначе объяснить было невозможно. Просто юноша знал каким-то шестым чувством, что Мизуки ему больше не угроза, и на смену ярости битвы пришло желание… защитить ее? Мда, наверное, его взрывом контузило. Или Цукиеми слишком сильно на мозги повлиял. Но все же Райтаро из своего жизненного опыта извлек одну очень важную вещь – порой сердце мудрее разума и иногда лучше игнорировать голос рассудка и действовать по наитию.

– Знаешь, я и сам не могу сказать, почему не убил тебя… но пожалуй, еще успею найти ответ на этот вопрос. А сейчас лучше убраться с поля боя – ты ранена, да и я не в лучшем состоянии. Пошли со мной, я умею залечивать раны… ну, в каком-то смысле.

Райтаро протянул девушке руку, ожидая ответа. Если она сейчас откажется – ну что ж, значит, у него галлюцинации как последствие генджютсу, и о внезапно вспыхнувшем чувстве лучше забыть. Если согласится… но это слишком невероятный вариант, наверное. А потому Райтаро так и стоял с протянутой рукой, вглядываясь в кроваво-алые глаза своей собеседницы, запоминая каждую черточку ее лица – каким бы ни был ответ, эти черты навеки отпечатаются на сетчатке его Шарингана.